Готовится к печати книга-воспоминание об отце Сергии БОЧКАРЕВЕ, бессменно прослужившем в храме Рождества Христова 27 лет. Одну из глав, написанную прихожанкой храма Людмилой РОМАНОВСКОЙ, мы предлагаем сегодня нашим читателям.

Судьба

Родилась я в поселке Каолиновый, после войны. В Бога верую давно, с детства, у меня и мама верующая была. История жизни моей мамы Валентины Павловны очень трагична.

Весной 1941 года в Бресте мама ждала второго ребенка, и мой отец решил отправить жену с детьми в деревню. Ему, кадровому военному, было понятно, что обстановка опасная (уже предполагали, что начнётся война). Собирались долго: с большим трудом отправили контейнер с вещами, который потом так и не получили. Коленька родился в апреле, раньше срока, несколько месяцев его выхаживали. Уехать смогли только летом. 21 июня, папа посадил маму с двумя детьми в поезд, а 22-го началась война. Ехали они военным эшелоном, вместе с другими семьями военных, отправленными в тыл. По пути был взорван мост, поезд остановился. Все вышли из вагонов и сидели на берегу, на насыпи. Мама побежала на станцию найти молока или хоть кипятку ребёнку, потому что у неё пропало молоко. Соседка по вагону осталась с детьми. Когда мама вернулась, оказалось, что на поезд упала бомба и оба её ребёнка и соседка погибли. Мама своими руками выкопала могилу и похоронила моих брата, сестру и соседку в одной могиле. Двое детей этой самой соседки остались живы. Когда мост восстановили и поезд поехал дальше, мама взяла их с собой. Этих детей моя мама поднимала в самые трудные военные годы. Сначала эвакуированных направили в Свердловскую область, в город Невьянск. Там они прожили почти до конца войны. В сорок четвёртом по пути на дальнейшее место службы приехал отец этих детей (он тоже был военный). Конечно, очень благодарил маму и даже уговаривал ее поехать с ним на Дальний Восток, куда его командировали, но она, конечно, не согласилась – ждала мужа. В конце войны маму перевели в Кыштым, на Каолиновый, туда был эвакуирован завод МО (мокрого обогащения каолина).

Когда после войны мой отец наконец смог приехать в Кыштым, то пробыл здесь недолго: не смог простить маме, что она своих детей не сохранила, а чужих вырастила. А может, просто решил остаться с другой женщиной (слухи доходили, что был у него на фронте «роман»). Больше он к нам не вернулся, но через девять месяцев родилась я. Когда я росла, мама мне говорила, что мой отец погиб на фронте (а я и не задумывалась, что уже после войны родилась). Только когда стала взрослой, узнала, что он жив. Случилось это так: однажды я шла по мосту и увидела тонущего мальчика. Было холодно, но я, не раздумывая, скинула пальто и бросилась в воду. За спасение утопающего меня наградили путёвкой в Алушту, в санаторий. Обо мне тогда писали газеты, и мой отец, узнав, что я буду в Алуште, специально приехал туда и попросил руководство санатория устроить нам встречу. Директор меня вызвал, и мы встретились. Отец рассказал, что живёт в Киеве. Звал меня поехать к нему жить, обещал дать мне хорошее образование…

… Я слушала его и вспоминала, как тяжело мы жили, как однажды зимой моя мама заболела. Мы жили в квартире в районе школы №5. Ей было душно и жарко, она всё просила открыть окно. Я открыла форточку, но ей не хватало воздуха. Не знаю, откуда взялись силы, но я, девятилетняя девочка, смогла вовсе выдернуть раму... дома сразу стало холодно, но, казалось, маме полегчало. На следующий день ей стало совсем плохо и её отвезли в больницу. Воспаление лёгких протекало очень тяжело, мама была без сознания. Деревянная больница располагалась тогда на месте теперешней автомобильной стоянки у Дома Детского Творчества. Я приходила туда, пытаясь рассмотреть в окне маму; окна были замёрзшие, я приникала лицом к окну, и мои слёзы протаивали разводы на грязных замерзших окнах больницы. Однажды ко мне вышла пожилая врач и спросила: кто это тут у нас под окнами сугробы протоптал? Кто все стёкла слезами перемазал? Я говорю: «Это я. Тут у меня мама лежит. Доктор, вылечите мою маму, а то у меня больше никого-никого нет. Если она умрёт, как же я жить буду?». Доктор очень серьёзно сказала: «Не бойся, я обещаю, что не дам твоей маме умереть». И в самом деле, вскоре моя мама пришла в себя, и меня к ней пустили. Она была слабая, почти ничего не ела…Я спросила, что она хочет, а она и не хотела ничего, но всё же ответила, что ухи бы поела. Я собрала последние копейки в доме и купила озёрной рыбы. Как могла сварила (я и варить-то тогда не умела) и принесла ей в бидоне. Она с удовольствием поела и вскоре поправилась…

… Отец не скупился на обещания, звал меня в Киев, понятно было, что жизнь его устроена. Но я ответила, что не предам маму. После отдыха я вернулась в Кыштым. Больше мы с отцом не виделись.

Удивительно, как всё в жизни возвращается! В детстве со мной произошло чудо: в детском саду, возле старой церкви. Нашу группу повели купаться. Искупавшись, все вышли на берег, ушли на обед, а я осталась плавать. Заплыв далеко, я стала тонуть и… утонула. И вдруг увидела себя сверху: как меня достаёт из воды какой-то парень… Тогда я осталась жива, поняла, что это благодаря Богу. С тех пор и верую.

В храм я раньше ходила, но ничего не понимала. Пыталась в других местах искать Бога, искала долго: ходила к баптистам и там изучала Библию, затем в Кыштым приехали миссионеры Харпера, — я и с ними общалась, посещала также богослужения церкви «Новая жизнь» и нигде не чувствовала правды, истины. Тогда вернулась в храм, и отец Сергий стал мне всё объяснять, рассказывать. Я поняла, что эта самая правда и истина здесь, с тех пор я в нашем храме.

Какой наш батюшка был добрый! Ему можно было любые тайны открыть! Бывало, придёшь, всё ему расскажешь… Помню, были у меня проблемы с мужем, а он сказал: «… да прости ты ему, тебе же легче будет», - так он научил меня прощать.

А сколько народу к отцу Сергию приходило! Бывало рано, в 7-30, начинает общую исповедь и исповедует до 9 утра, а еще и во время службы, бывало, выйдет и ещё исповедует: никому не мог он в исповеди отказать. Да он ни в чём никому отказать не мог!

Незадолго перед его кончиной произошел такой случай: я сильно заболела и не успела в Рождественский пост на соборование. А он говорит: «великим постом пособоруешься», а я не соглашаюсь, говорю: «не могу я, очень плохо себя чувствую». «Не тужи, - отвечает, - что-нибудь придумаю». И тут же бежит: «приходи на соборование…». И в тот же день нас троих пособоровал! Среди нас была женщина из Челябинска, у неё был рак мочевого пузыря (вскоре я узнала, что она исцелилась!)

А какой батюшка приветливый был! При встрече всегда раскланяется и поздоровается, расспросит… Как же мне отца Сергия не хватает! Всегда вспоминаю его молитвенно с любовью и благодарностью. У меня фотография его есть, говорю с ним, если что не так, пожалуюсь, всё ему расскажу, мне легче.