Отречение, которого не было

15-е (2-е — по Юлианскому календарю) марта 1917 года является датой так называемого «отречения» от престола Государя Императора Николая Александровича. Обстоятельства, при которых он подписал этот документ, до сих пор покрыты завесой тайны. И многие недоброжелатели, как впрочем и сочувствующие, ставят в вину Николаю II сам факт «отречения».

До сих пор неизвестно, какой текст подписал Государь, кем он был составлен, и кому в конце концов, он передал престол. До сих пор ни в одном архиве не найден текст Высочайшего манифеста. То, что нам выдается за документ, является сомнительным и неизвестно кем составленным вариантом телеграммы со странным названием «Начальнику штаба». Доподлинно мы можем сегодня утверждать одно: 2-го (15) марта 1916 года в Пскове произошла чудовищная и не имевшая примеров в истории измена. Измена верхушки русского общества и генералитета Помазаннику Божьему, которому, кстати, они присягали на верность. И это происходит в условиях первой мировой войны! Причем в канун победоносного наступления русской армии. Уже были заготовлены парадные мундиры, те самые будёновки, в которых позднее щеголяли большевики. Именно в них, в образе былинных богатырей, должны были шествовать русские воины по улицам Берлина! Так задумывался парад победы...

Кругом ложь, трусость и предательство

Сейчас известны имена изменников. Это председатель Государственной Думы камергер Родзянко, депутаты Государственной Думы Гучков, Милюков, князь Львов, эсер Керенский, начальник штаба Ставки генерал-адъютант Алексеев, Великий Князь Николай Николаевич, генерал-адъютант Рузский, генерал Брюсилов, генерал Крымов и генерал Корнилов. Это они и десятки других предателей вонзили нож в спину своему Государю, это они готовили заговор за его спиной со злейшими врагами России. Это они выдали иностранным державам секретные планы Царя.

Эти события стали заключительным актом заговора, который созрел против Императора в недрах «Прогрессивного блока» Государственной Думы, определенных кругов высшего генералитета, масонских лож и представителей правящих кругов стран Антанты (как бы союзников). Заговор этот стал результатом долгих лет противостояния русских общественных, либеральных и революционных сил с Царской властью. От рук революционеров погиб дед Николая — Александр Второй — Освободитель, памятники которому стоят во многих странах мира (был он, кстати, и в Кыштыме), прадед - Николай Первый, прапрадед — Павел...

Начиная со второй половины 1916 года, вокруг Царя, полностью поглощенного руководством войсками и стремлением выиграть войну, собирается окружение, которое либо откровенно враждебно, либо равнодушно. По существу, Царь мог доверять только самому верному и бескорыстному человеку- Императрице Александре Федоровне.

С конца 1916 года, начиная с жесточайшего убийства Распутина, до Императора стали доходить слухи о готовящемся против него заговоре, одним из главных деятелей которого был А. Гучков. За ним и его сподвижниками незримо стоял масонский «Великий Восток Народов России», дочерняя ложа «Великого Востока Франции». Поддерживали оппозиционеров и правящие круги Англии и Франции. Они были крайне обеспокоены тем, что Императорская Россия, которая, как им казалось, была за год военных действий настолько ослаблена в 1915 году, что только и пригодна служить Антанте пушечным мясом и оттягивать с Западного фронта германские дивизии, оправилась от поражений и в кампании 1916 года взяла инициативу в свои руки. Становилось ясно, что 1917 год станет годом русских побед. Главным гарантом этой победы был Император Николай II, не очень обольщавшийся по поводу истинных намерений своих союзников. Еще в 1914 году, на призывы Англии и Франции воевать до «последней капли крови», Государь заметил в близком кругу: «до последней капли русской крови. Они, по-видимому, так понимают эту войну».

Стало очевидно, что Россия способна самостоятельно выиграть войну, а ее экономика гораздо сильнее, чем было принято считать. Тон союзников в отношении России сразу изменился. Союзники были вынуждены подтвердить все свои обязательства перед Россией. Это означало, что после грядущей победы царская Россия будет играть ведущую роль в послевоенном мире. После разгрома Германии ни одно государство мира не смогло бы сравниться с Россией по могуществу, населению и территории. Западные правящие круги понимали: сверхдержавой грядущего мироустройства будет Царская Россия. Правящие круги Запада понимали, что если Россия победит, она будет диктовать свои условия Западу и уже никто не сможет ей помешать. Значит, нужно было сделать так, чтобы Россия войну не выиграла или бы выиграла так, чтобы все плоды ее победы достались бы не ей самой, а демократиям. Пока Царь был на престоле — Россия была неподконтрольна для западных правительств. Значит, Царя нужно было любой ценой свергнуть с престола.

Это было сделать трудно. К 1916 году Император Николай Второй был отмечен высшими наградами Франции, Англии, Бельгии и Сербии. Император России был фельдмаршалом Великобритании: звание, которого не имел английский король.

Говоря об участии запада в свержении монархии в России, было бы неправильно представлять его как результат деятельности национальных правительств Англии, Франции и США. Хотя представители этих правительств и приняли живейшее участие в организации государственного переворота, они представляли, в первую очередь, не интересы своих стран, а интересы межнациональных групп, руководящий центр которых находился в США. В Нью-Йорке на Бродвее, 120 располагался клуб банкиров, где собирались Морган, Шифф, Барух, Лоеб и другие киты финансового мира Америки. Здесь же располагалась и банковская контора Беньямина Свердлова, родного брата большевика Якова Свердлова.

14 февраля 1916 года банкиры организовали в Нью-Йорке крупное собрание так называемых русских революционеров. Присутствовало 62 делегата, из которых 50 являлось боевиками революции 1905 года. Обсуждалась возможность «совершения великой революции в России». Когда некоторые депутаты высказали сомнения, что для этого недостаточно средств, их тут же заверили, что с финансами проблем не будет, нужные суммы поступят «от лиц, симпатизирующих движению за освобождение русского народа». В связи с этим упоминалось имя Якова Шиффа. Вскоре в подготовку втянулись английские политические деятели — лорд А. Мильнер, посол Д. Бьюкенен. Что же объединило таких разных людей, как английские лорды, американские финансисты, русские революционеры и английские разведчики? При внимательном изучении этих людей выясняется, что они были причастны тайным обществам, члены которых зачастую находились в кровном родстве. В 1891 году в Лондоне было создано тайное общество под названием «Круглый стол». Это общество стало одной из самых влиятельных сил в формировании и осуществлении британской имперской и внешней политики начала XX века. Основной задачей группы было распространение британского господства на весь мир, а также введение английского в качестве всемирного языка. До сего дня Британии платят налоги 16 государств мира, в том числе Канада и Австралия. (!)

Главным врагом России в германском руководстве был канцлер Теобальд Бетман-Гольверг, находящийся в дальнем родстве с Яковом Шиффом. Именно он не поставил в известность Кайзера Вильгельма II, и дал согласие германского правительства на проезд Ленина через Германию весной 1917 года. Таким образом, круг замкнулся: американские и английские участники заговора против Царя были объединены с немцами. Поэтому главной причиной участия западных сил в свержении Императора Николая II были не национальные интересы тех или иных стран, а стремление наднациональной тайной организации установить в мире Новый мировой порядок. В самой России организаторы переворота нашли серьезную поддержку в лице представителей Думской оппозиции, в том числе и Керенского, возглавлявшего масонскую ложу «Великий Восток народов России».

К сообщениям о заговоре Император относился спокойно, никаких активных действий не предпринимал. Возникает вопрос: почему? Может быть, правы те, кто утверждает, что Николай II был убежденным фаталистом. И он покорился судьбе? Нет! Император верил своей армии и верил своим генералам. Что значат любые заговоры оторванных от народа думских демагогов, что значат их заграничные хозяева, когда одному батальону достаточно подавить любой заговор в течение 1 часа! Распускать Думу, проводить аресты накануне великого наступления — значит потерять Победу. А выше Победы для Царя ничего не было. Именно Император, в критический момент взявший руководство армией на себя, смог переломить ход войны! В подчинении царя были генералы и миллионное войско закаленных в боях героев. Неужели они не справятся с какой-то горсткой мятежников?

Император Николай II не знал, что верхушка армии давно предала его. Начальник штаба генерал Алексеев с конца 1916 года находился в тесном контакте с Гучковым и дал свое согласие содействовать перевороту. Даже генерал Брусилов, герой наступления 1916 года, тоже был на стороне заговорщиков, также адмирал Колчак, тот самый Колчак, который стал самым молодым адмиралом русского флота благодаря воле Императора и которому Николай II поручил планирование важнейшей Босфорской операции, знал о заговоре и сочувствовал ему.

При таком предательстве высшего генералитета Император был обречен. Заговорщики спешили с переворотом, так как понимали, что предстоящее победоносное наступление русской армии, возглавляемой Царем, сделает переворот невозможным. Нужно было любым путем выманить его из столицы в Ставку. И в этом заговорщикам помог тот же генерал Алексеев. Он убедил Николая прибыть в Могилев на несколько дней. Перед отъездом Царь спросил министра внутренних дел Протопопова: считает ли он ситуацию в Петрограде спокойной. Протопопов ответил: «Ваше Величество может быть совершенно спокойным. Ситуация полностью контролируется полицией и властями». Если бы знал Государь, что в конце 1916 года министр внутренних дел установил тесную связь с западными банкирами. 21 февраля 1917 года с перрона императорского железнодорожного павильона Царского Села Император отбыл в Ставку верховного главнокомандования. Личный конвой замер в почетном карауле, грянул торжественный марш. Все было как всегда. Тогда никто из присутствующих не знал, что Царю будет суждено вернуться сюда через две недели лишенным престола, под конвоем, арестованным.

Не успел прибыть в Ставку, как в столице начались беспорядки. К слову сказать, за забастовку рабочие на заводах от стачкома получали больше, чем за обычный рабочий день.

Стараниями генералитета Государь находился в полной информационной блокаде. «Государь, вероятно, не все знал, так как он был совершенно спокоен и никаких указаний не давал, – пишет Дубенский. – Царь был целиком поглощен событиями на фронте: Он внимательно следил за сведениями, полученными с фронта за истекшие сутки, и удивлял всех своей памятливостью и вниманием к делам». Хотя в какой-то момент он почувствовал опасность. 25 февраля, вечером, он посылает командующему военным округом С. Хабалову телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай». По неизвестным причинам генерал Хабалов не предпринял ничего, чтобы выполнить недвусмысленный приказ Царя. Он приказал генералу Иванову двигаться в столицу с верным георгиевским батальоном, а сам выехал в Царское Село. На станции «Дно» (!) Царю сообщили, что дорога перекрыта мятежными войсками. Это была очередная ложь. Император принял решение двигаться в Псков, где надеялся найти помощь у командующего Северным фронтом генерала Рузского. Это была роковая ошибка — в Пскове Государь встретил очередного предателя. Рузский передал Царю требование заговорщиков из Петрограда: отречение от престола в пользу малолетнего Цесаревича. Поставленный перед лицом измены генералитета, который почти в полном составе перешел на сторону заговора, Император Николай Второй оказался перед двумя путями: обратиться к армии защитить его от собственных генералов. Но что это означало на деле? Это означало, что Царь должен был приказать расстрелять практически весь свой штаб. Но, во-первых, это немыслимо по соображениям государственной безопасности: перед судьбоносным наступлением разгромить собственную Ставку было равносильно крушению русской армии. Не говоря уже о том, что подобные действия оказали бы деморализующее действие на войска.

Во-вторых, не следует забывать, что Государь был практически пленен собственными генералами. Царский поезд охранялся часовыми генерала Рузского, который один решал, кого допускать к Царю, а кого — нет. Вся корреспонденция, направляемая Императору, контролировалась генералом Алексеевым. Лев Троцкий впоследствии злорадно, но справедливо писал: «Среди командного состава не нашлось никого, кто вступился бы за своего царя. Все торопились пересесть на корабль революции в твердом расчете найти там уютные каюты. Генералы и адмиралы снимали царские вензеля и надевали красные банты. Каждый спасался, как мог».

Оставался второй путь: жертвуя собой и своей властью, спасти Россию от анархии и гражданской войны. Для этого надо было любой ценой спасти монархию. Царь понимал, что от власти его отстранят при любом раскладе. Отдавать своего сына в цари мятежникам Царь не хотел. Оставалось одно — передать престол своему брату — Великому Князю Михаилу Александровичу. Этим шагом, с одной стороны, Царь показывал всю незаконность происходящего, а с другой, выказывал надежду, что новому Императору из Петрограда будет легче справиться с крамолой и возглавить новый курс руководства страной.

Что произошло дальше, до сих пор покрыто завесой мрака. До сих пор нет подлинного манифеста Императора от отречения от престола. Есть только сомнительная бумажка, озаглавленная «Начальнику штаба», с карандашной подписью «Николай» в самом конце листа. Графологи утверждают: человек не может дважды повторить одну и ту же подпись, всегда есть определенные различия, вызванные объективными и субъективными факторами. Подпись на этой телеграмме идентична подписи с одного из документов, датированных 1915 годом. Поэтому вполне резонны утверждения, что карандашная подпись была просто-напросто переведена на оконном стекле. Вызывает скепсис и обычный листок якобы телеграммы, когда в соседнем вагоне была целая канцелярия с фирменными бланками. Более того, эта бумага никогда не была обнародована Государем, никогда не была заверена Сенатом, как того требовали законы Российской Империи. Сегодня у нас есть все основания сомневаться в самом факте существования манифеста Императора Николая II об отречении от престола.

Но ясно одно: Император Николай Второй до последней возможности сопротивлялся заговорщикам. Он разгадал их планы видимой легальной передачи власти от отца к сыну. Царь сломал эти планы. Узнав о передаче престола Великому Князю Михаилу, Керенский истерично воскликнул: «Для нас это неприемлемо! Неприемлемо!»

6 марта 1917 года свергнутый Император прибыл в Могилев, чтобы попрощаться со Ставкой. Здесь, в неимоверно тяжелых условиях, под его руководством ковалась русская победа в самой кровавой войне, которую до той поры вела Россия. Это он, русский Царь, довел страну до порога победы, нужно было еще одно усилие, один рывок, и победоносная русская армия вошла бы в Берлин и в Вену, русские знамена заколыхались бы над Дунаем, Босфором и Царьградом... Перед русским народом открылась невиданная эпоха духовного и материального процветания и благоденствия.

Все это рухнуло в одночасье. Императорский поезд под конвоем был отправлен в Царское Село. Что произошло дальше, нам хорошо известно. Венценосная семья была заточена в Александровском дворце, затем сослана Керенским в Тобольск, затем большевиками в Екатеринбург, где явила образец христианского смирения и погибла от рук изуверов. Россия вместо парада победы в Берлине получила гражданскую войну, большевисткую диктатуру, красный террор, разруху, голод в Поволжье и реки, реки крови. По последним данным, было уничтожено около 100 миллионов человек, из 140 возможных...

Из книги «Мифы и правда о российском Императоре Николае II”, изданной по благословению Высокопреосвященнейшего Викентия, архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского в 2011 году.

Петр Мультатули — сотрудник Российского института стратегических исследований, кандидат исторических наук. К приоритетным направлениям его научной деятельности относятся изучение царствования Последнего Императора государства Российского Николая II и история России первой половины XX века. Он относится к этим темам с особым пристрастием, вероятно, еще и потому, что является правнуком повара Ивана Михайловича Харитонова, убиенного в Екатеринбурге в Ипатьевском доме вместе с Царской Семьей. Исследователь — автор книги "Отречение, которого не было"

Как сложились судьбы генералов, предавших Императора

—только одна история

Лавр Георгиевич Корнилов (1870-1918) российский военно-начальник, генерал, разведчик, дипломат и путешест-венник-исследователь.

Назначенный еще Императором на должность командующего Петроградом, поддержал революционеров, и, несмотря на сочувствие к Александре Федоровне, именно он арестовал царицу. Позднее Керенским был назначен Главнокомандующим. Он писал: "Корнилов смел, мужетсвенен, суров, решителен и не остановится ни перед какой ответственностью. А когда мавр сделает свое дело, с ним можно и расстаться"... Расстались они очень быстро - через пару месяцев после назначения. Погиб боевой генерал, кумир солдат, 13 апреля при штурме Екатеринодара. "Неприятельская граната,– писал генерал А. Деникин,– попала в дом только одна, только в комнату Корнилова, когда он был в ней, и убила только его одного. Мистический покров предвечной тайны покрыл пути и свершил неведомую волю". Но страшна была не смерть, а то, что было после нее...

В документе Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков говорится: "Отдельные выкрики из толпы не тревожить умершего человека, ставшего уже безвредным, не помогли, настроение большевистской толпы повысилось... С трупа была сорвана последняя рубашка, которая раздиралась на части и обрывки разбрасывались кругом... Несколько человек уже оказались на дереве и стали поднимать труп... Но тут веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала и прибывала, волновалась и шумела... После с балкона стали кричать, что труп надо разодрать по кусочку... Наконец отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его. Он уже был неузнаваем: представлял из себя бесформенную массу, обезображенную ударами шашек и бросанием на землю. Наконец, тело привезли на городские бойни, где его сняли и поволокли с повозки и, обложив соломой, стали жечь в присутсвии большевистской власти. В один день не удалось окончить работы: на следующий день продолжили жечь жалкие останки: жгли и растаптывали ногами...